№2 Виртус аддикции

 

ПРОНИН, Михаил Анатольевич

Кандидат медицинских наук, руководитель Исследовательской группы

«Виртуалистика» Института философии РАН,

ученый секретарь Института философии РАН.

 

 

МАГИЧЕСКАЯ СИЛА ПОРНОГРАФИИ: ВЗГЛЯД ВИРТУАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ НА ПРИРОДУ ЯВЛЕНИЯ

 Введение

Мы не будем проводить грань между эротикой и порнографией, обсуждать этику и эстетику, оспаривать или осмысливать моральные и правовые аспекты последней. Ведь бизнес-статистика объемов рынка порноиндустрии говорит сама за себя, невзирая на проповеди, увещевания, просвещение и законодательные и моральные препоны. Зависимость потребителя есть – ею пользуются и с нею не могут бороться. Или не хотят. Или не готовы. Или не умеют. Поэтому без дискуссии переведем ситуацию в вопросы: почему плохо получается? Носитель зависимости, потребитель порнографии – конкретный человек. Чем же он так очарован? Почему возникает зависимость? Каков ее механизм?

Итак, порнография взята, с одной стороны, как пример для вскрытия интимных механизмов влияния внешних образов на порождение аддиктивных состояний – состояний зависимости, – у человека. Это философско-антропологический уровень рассмотрения феномена. С другой стороны, как конкретный рутинный объект в работе сексолога: вполне очевиден казус в практике семейной психотерапии, когда к порнографии тяга есть, а к мужу (жене) таковая отсутствует. Теоретический конструкт, позволяющий решить заявленные задачи – концепт «виртуальный» человек и его компоненты: 1) виртуал – виртуальный психологический образ и 2) виртуальное состояние или виртуальное психологическое событие, введенные в научный оборот виртуалистикой – отечественной мировоззренческой системой, развиваемой в рамках направления, заложенного Н.А. Носовым (1952 – 2002), одним из практических приложений которой следует назвать виртуальную психологию (одноименная книга у Н.А. Носова вышла в 2000 г.). Герменевтическое раскрытие нацелено на описание структуры виртуса порнографического виртуального образа, типологии внешних образов-раздражителей и казуса аддиктивных проявлений.

 Виртус порнографии

Виртус – движущая «сила» того казуса, что развертывается во внешних проявлениях, в аддиктивном (зависимом) поведении индивидуума – его патологическом влечении и в социальном пространстве: как в сфере производства, продвижения, потребления порнографии (в ее индустрии или, как теперь модно говорить, – кластере), так и в «смежных» областях – борьбы с незаконным ее оборотом, противостояния с ней в сфере морали и пр. «Виртус – казус» одна из важнейших оппозиций в виртуалистике и в виртуальной психологии. Виртус – сила, запускающая виртуальное психологическое состояние. Она, как правило, не осознается, не рефлексируется самим человеком, а если и отмечается им, то находится вне его произвольного, осознанного и волевого контроля – это один из важнейших факторов развития патологических зависимостей и состояний, имеющих психологическую природу или компоненту.

Казус рефлексируется: виртуальное состояние характеризуется восьмью субъективными признаками (по Т.В. Носовой, 2000) и может быть частично управляемым. Частично, потому как надо учитывать, что мания всегда сильнее воли, иначе это уже не мания – не болезнь зависимости: на медико-психологическом языке – аддикция.

Прежде чем следовать дальше, оставим ненадолго признаки виртуального психологического события и скажем несколько слов о психологических виртуальных реальностях и виртуалистике как мировоззренческой системе, которая ими оперирует, полагая, что мир виртуален, и человек – это виртуальная реальность [1]^[i].

Виртуальная реальность характеризуется четырьмя признаками, или свойствами: порожденности,автономности, актуальности и интерактивности[2]^[i]. Порождающая реальность называется константной. Порожденная реальность – виртуальной, которая в свою очередь может стать порождающей (константной) для порожденной (виртуальной) реальности следующего иерархического уровня. Ограничений на количество порождений и свертываний нет (теоретически), за исключением ресурсных (ограничение на их физическую реализуемость). Таким образом, виртуалистика оперирует категориальной оппозицией «константный – виртуальный» (она относительна, несубстанциальна и беспредметна), не противопоставляя виртуальность субстанциональности как в схоластике или телесности, как это происходит в современном общепринятом ее толковании. Исходит из полионтичности мира (множественности миров) и полагает психику человека таковой. Объекты психики рассматривает как порожденные, не имеющие модуса вечности – как виртуальные частицы в физике.

В нашем случае, состояние психологической зависимости от порнографии следует рассматривать как виртуальное – порожденное, попадая в которое человек становится другим – аддиктом со всеми вытекающими характеристиками: автономности (в новой для него реальности свое пространство и время), актуальности (это не надуманное пространство, а переживаемое актуально), интерактивности (оно воздействует на обыденную – консуетальную, – жизнь аддикта).

Теперь уместны несколько слов о научном предмете, из которого выросли данные теоретические построения, так как предмет напрямую связан с темой обсуждения. Виртуалистика возникла в сфере профессиональной психологии и эргономики при изучении состояний, возникающих в экстремальной деятельности человека-оператора (летчиков-испытателей: работа Н.А. Носова и О.И. Генисаретского 1986 г. [3], и ошибок у летного состава – «посадка самолета на фюзеляж» (Н.А. Носов, 1990 [4]. Несмотря на прошедшие годы, до сих пор в константной психологии (иными словами, в традиционной, превалирующей в научном пространстве) такие ошибки объясняются через феномен забывания: летчик, мол, забыл при посадке выпустить шасси, соответственно, со всеми вытекающими из такого объяснения способами профилактики ошибок. Оспаривать константный способ видения мира бесполезно: когнитивная сетка (взгляд на мир), как правило, не рефлексируется – не осознается даже специалистами.

Противостоять не будем, а просто в качестве примера бытовых ошибок, которые, на наш взгляд, по механизму относятся к тому же классу, назовем следующие: человек обознался, оговорился, ослышался, описался… Так и быть, раз последнее слово столь многозначно, добавим: ночное недержание мочи (первичный энурез) в своем механизме также содержит виртуальный феномен – «неразличения»: ребенок не может понять во сне, спит он или нет. Ребенок во сне идет в туалет – ему снится, что он пришел в туалет, – и делает свое дело. Просыпается мокрым… Так и летчик не может различить, выпустил он шасси или нет: возникают феномены выполненности и невыполненности действия. Сделанное кажется не сделанным, а не выполненное – выполненным.

Здесь уже нельзя не назвать феномены «дежавю́ (фр. déjà vu – уже виденное), психическое состояние, при котором человек ощущает, что он когда-то уже был в подобной ситуации, и противоположный жамевю (jamais vu) – никогда не виденное. Состояние, когда человек в привычной обстановке чувствует, что он здесь никогда не был» [5]. Итак, феномен неразличения лижит в основе всех вышеперечисленных ошибок. Все, что мы здесь бегло изложили, существенно для понимания природы «магической силы порнографии».

Ошибки как объект исследования потребовали пересмотреть традиционное понимание природы психики человека: так психологический контекст наших исследований сменился методологическим и философским (см.: М.А. Пронин, 2008 [6]. Экспериментально нами показано, что в некоторых случаях психический образ, а именно виртуальный образ, порождает столь же реальные ощущения и переживания, как и внешний объект. И в этом смысле, по характеру воздействия, виртуальный образ и внешний объект неразличимы[7]. Поэтому «человеку легко запутаться, где произошло событие: в мире, порожденном самим человеком, или внешнем, независимым от него» [8].

Итак, виртуал [9], в отличие от других психических производных, типа воображения, характеризуется тем, что человек воспринимает и переживает его не как порождение своего собственного ума, а как реальность. И различить отличия таковых не может. В этом-то свойстве виртуала и кроется магическая сила – виртус, – порнографии: картинка или текст соответствующего содержания вызывают такой же эффект, как и реальный партнер.

 Казус порнографии

Ситуация усугубляется тем, что виртуальное психологическое событие (виртуал) обладает следующими свойствами, зафиксированными Т.В. Носовой: непривыкаемостью, спонтанностью, фрагментарностью, объективированностью, измененностью статусов телесности, сознания, личности и воли человека. Такова онтологическая (инвариантная, типовая) структура субъективного восприятия (переживания) виртуала.

В силу таких свойств – разберем их последовательно, – любое аддиктивное состояние переживается каждый раз как новое – к нему не происходит привыкания или, другими словами, им не насыщаются, его хочется (если оно позитивного регистра) или не хочется (если оно негативного регистра) переживать вновь и вновь. В рамках рассматриваемой нами темы вполне уместно в качестве такого события или состояния назвать оргазм. Оргазм – это гратуальное (от лат. gratus – приятный, радостный) виртуальное психологическое событие – с положительным регистром переживания. Приведем пример события отрицательного регистра – ингратуала: мужчины с нарушениями эректильной функции и женщины с оргазмическими дисфункциями, на фоне полного «физиологического здоровья», трагедию каждый раз переживают вновь и вновь – к этим состояниям нельзя привыкнуть. В силу аналогичных причин алкоголик «не может напиться»: выход из запоя предопределяется чаще всего физиологическими ресурсами организма – их истощением.

Возникает такое состояние спонтанно – без плавного перехода из нормального (консуетального) состояния в виртуальное: человек либо уже в нем, либо еще нет. Человек не может сам себя перевести в такое состояние волевым усилием или какими-то другими действиями. Верно и обратное: зачастую и вывести себя из такого состояния возможно лишь приложив серьезные усилия. Значим еще один момент: «спонтанность» свершается со скоростью быстрее, чем 25-й кадр! В экстремальных ситуациях возможно «наблюдение», скорее даже созерцание, такого события – переключения из консуетального состояния в виртуальное, но происходит это всепомимо воли «наблюдателя».

Фрагментарность – человек, попавший в виртуал (слово «попавший» как нельзя лучше здесь подходит) воспринимает себя фрагментарно: влечение, желание, возбуждение, эрекция, соитие, ритм, оргазм – его число, сила, количество, – и т.д., и т.п.  Описывает себя и свое состояние в объективированных терминах: рука сама потянулась, не мог оторваться, исчезло время, не слышал телефон и т.п.

Проведем аналогию с садово-парковым аттракционом – разнообразными горками, каруселями и пр. Во-первых, поездки на горках каждый раз переживаются актуально, к ним не наступает привыкания. Более того, именно специфические гратуальные (приятные) переживания скоротечных изменений в статусах телесности, сознания, личности и воли (это перечисляются подсистемы – реальности, – виртуального человека) создают эффект необычности и привлекательности. Либо, в случае укачивания (ингратуала), напрочь отбивают охоту повторять «удовольствие». Во-вторых, подобные ощущения полета можно вызвать у человека, сидящего за столом, с помощью компьютерной программы (эксперименты Н.А. Носова «авиагоризонт» [10].

Если в случае горок все переживания вызваны изменениями физического положения тела человека в пространстве, то в эксперименте «авиагоризонт» человек переживает подобные же ощущения, следя за экраном компьютера за столом – изменения виртуала сопровождаются подобными же ощущениями. Аналогично, порнографический образ вызывает переживания, не отличимые от переживаний в телесном пространстве с партнером.

Таким образом, для человека зависимого – порнографического аддикта, – не имеет значения, существует ли объект вожделения физически, как и для «летчика, сидящего за столом» – реальный полет. Ведь и тот и другой переживают имитационный процесс как настоящий. Количество и продолжительность переживаний ограничены лишь физическим ресурсом организма: объемом эякулята у мужчин и психологическим истощением у женщин.

Теперь вполне закономерно рассмотреть вопрос о типологии тех внешних образов (порнографических), которые способны вызвать соответствующие виртуальные переживания.

Оставляем открытым и выносим за скобки рассмотрение специфической структуры внутреннего мира аддикта – пространства психологического, субъектного, антропологического, духовного – как бы мы его ни называли. На языке виртуалистики структуру особи – ее онтографику и топологию. При одной ее структуре и/или топологии зависимость возможна, при другой таковая не возникает: при смене топологии внутреннего пространства (структуры души, психики, изгнания бесов и пр.) аддикт никогда не будет болеть никакими психосоматическими заболеваниями. Эта задача – объект аретеи,  специального вида практики в виртуальной психологии, – выходит за рамки нашего рассмотрения.

 Порнография per se

Порнография (др. греч. πόρνη η – блудница и др. греч. γράφω – писать, написать; разг.: порно) per se – в чистом виде, – как следует из Википедии, это – непосредственное, вульгарно-натуралистическое изображение или словесное описание половых органов и полового акта, имеющее целью сексуальное возбуждение.

Взглянем на данное определение буквально, имея в виду выявление образности, запускающей патологическое влечение и пристрастие. Полагаю, что уже очевидна пара, которая нас интересует: «образ – возбуждение». Исходя из вышеизложенных представлений становится понятным, почему само слово порнография никого не возбуждает, не вводит в состояние похоти. Возбуждают именно конкретные ее виды, формы и т.д., и т.п.

Опуская очевидные логические выкладки, утверждаем – классификация сайтов для взрослых в порноиндустрии (в ее интернет-кластере: вот уж где инновационная экономика в России шагает семимильными шагами без госинвестиций и поддержки!) по факту является наиболее полным, типовым (мы можем даже говорить о неких антропологических константах), прекрасно отработанным – верифицированным деньгами и успехом, – перечнем «изображений» либо «словесных описаний», вызывающих устойчивый, оплаченных спрос у их потребителей. Приводить ее здесь не считаю целесообразным – в заключении статьи рассмотрим несколько «живых примеров».

В условиях современной рыночной экономики полагалось бы, во-первых, не ссылаться на первоисточник, а выдать классификацию образов (изображений и словесных описаний), вызывающих патологическое пристрастие, за свою, а, во-вторых, на разработку такой классификации запросить немалую сумму денег.

Тем не менее, классификация получена «на кончике пера» благодаря теоретическому объяснительному механизму, разработанному в рамках виртуалистики, и поэтому она заслуженно может носить название: Классификация Исследовательской группы «Виртуалистика» ИФ РАН «Международная классификация порнографических образов (изображений и словесных описаний), вызывающих патологические пристрастия (аддикции). МКПО первого пересмотра».

Данная классификация имеет важное теоретическое и актуальное прикладное значение для интенсификации всего комплекса фундаментальных работ по изучению механизмов аддикций.

Результаты же философско-антропологического анализа классификатора образов, вызывающих потребительскую любовь и приверженность, – тема для следующего сообщения.

 Камень (вместо заключения)

Остановимся на проблеме многомерной классификации полионтичных (многореальностных) объектов, к которым относится и человек, на каких-то живых примерах, аналогичных разбираемой нами порнографии. Рассмотрим некоторые классификации, созданные выдающимся отечественным физиком Львом Давидовичем Ландау. В своих воспоминаниях его шуточные таксономические схемы приводит Майя Бессараб – родная племянница его жены.

«Известна любовь Ландау, – пишет она, – к ясному, чистому, изящному стилю. Он ненавидел нарочитое усложнение вопроса для пущей важности, наукообразие. Стремление к благородной простоте отразилось во всех его работах. На досуге он любил придумывать всевозможные классификации, начиная от шуточной классификации зануд до классификации ученых…

Он придумал классификацию женщин:

I класс. К нему принадлежала немецкая кинозвезда Анни Ондра, сероглазая блондинка типа Мерилин Монро. Посмотришь – невозможно оторваться.

II класс. Хорошенькие блондинки со слегка вздернутым носом.

III класс. Ничего особенного. Не то чтобы страшные, но можно и не смотреть.

IV класс. Лучше не смотреть. Не опасна для людей, но пугает лошадей.

V класс. Интересные. Смотреть не хочется. Выговор родителям.

Классификация мужчин:

– Душисты, те, кого интересует только душа избранницы.

– Красивисты, которых волнует ее внешность. Они подразделяются на фигуристов и мордистов.

Себя Дау (Ландау просил себя так называть, т.к. ненавидел, когда его называют Львом Давидовичем. – М. П.) называл красивистом-мордистом.

Особо выделялись подкаблучники, мужчины безвольные, слабые, которыми жены помыкали, как хотели. Из боязни стать подкаблучником, Дау в юности решил, что никогда не женится. Но жизнь внесла свои коррективы. В двадцать шесть лет он встретил женщину, которая стала его женой.

«Присутственные места» были разделены: по пяти классам в порядке убывания качества (речь идет о тех чувствах, которые порождает организация. – М.П.):

1. Учреждение.

2. Заведение.

3. Лавочка.

4. Кабак.

5. Бардак.

Будучи патриотом своего института, он причислял Институт физических проблем, где проработал четверть века, к высшему разряду…

Большой любитель поговорить, Дау считал, что великолепный треп – это искусство. Была классификация разговоров:

I класс – беседы. Они вызывают прилив мыслей, придают ценность общению людей. Это творчество.

II класс – «пластинки», то есть разговоры, не требующие души. Их можно прокручивать сколько угодно раз. Для них хороши вечные темы – о любви, ревности, жадности, лени, о взаимоотношениях супругов. «Кто ваш любимый артист?» и тому подобное. Дау очень любил «разговоры-пластинки»: они удобны на отдыхе, в поезде, при знакомстве с девушками.

III класс – шум. Полное отсутствие живой мысли, искренности, а подчас и смысла. Дау уходил от таких разговоров. Они его раздражали» [11].

 Итак, обращаю внимание читателя на то, что классификации Л.Д. Ландау виртуальны по своей природе, что не только не представляется странным, но, наоборот, даже закономерным для физика-теоретика, занимающегося объектами реальными, но не имеющими модуса вечности, зачастую не субстанциональными, обладающими динамичными и/или неравномерными свойствами. Собственно, парадигматические установки, из которых он исходил и в работе и в жизни, судя по его шуточным классификациям, – идентичны.

Например, его классификация разговоров явно носит постнеклассический характер: она построена на полноте включения в общение целевых, ценностных и телесных и душевных пространств человека. И именно полнота включения обеспечивает новое качество – творчество и искусство.

Конечно, Л.Д. Ландау здесь не первый и не последний. Всем известны народные классификации: «ни себе, ни людям», «ни Богу свечка, ни черту кочерга», «наш пострел везде поспел», «ласковая телятя двух маток сосет» и т.д.

Понимая герменевтику виртуальности жизни, Дау иногда «обижал дам»…

«Другая дама тоже обиделась на Дау. Она завела с ним разговор, что у нее с мужем чисто дружеские отношения, ничего больше. Дау никак не отреагировал на это, тогда она, чтобы выйти из неловкого положения, добавила, что имеет поклонника с громким именем и знакомого юношу, который любит ее со всем пылом двадцати лет.

– Для полного комплекта не хватает только исповедника, – кокетливо взглянув на академика, закончила она. – Жалкая роль, – возразил Дау.

– Да что вы! – ахнула дама. – Я так все хорошо придумала.

– Но это не вы придумали. У Островского есть купчиха, которая любила мужа для денег, дворника для удовольствия и офицера для чувств» [12].

Комментарии, как говорится, излишни, но хочу привести еще одну историю, которая приключилась с другим академиком.

Как-то «М.А. Лаврентьев с группой сотрудников поехал в Севастополь, чтобы помочь работе над торпедами, запускаемыми с кораблей. Задача была нелегкая, и надо было хорошо подумать. Стояла прекрасная погода. Михаил Алексеевич с сотрудниками ходили на пляж, там купались, загорали и думали. Приехал адмирал, заказчик работы. Увидев, что командировочные на пляже, сильно возмутился, дескать, их пригласили работать, а не развлекаться.

М. А. Лаврентьев, выслушав адмирала, рассказал ему анекдот, а, может, быль: «Один миллионер, бывая в Вашингтоне, приглашал к себе одну и ту же даму легкого поведения – она ему нравилась. Однажды он спросил ее, получает ли она удовольствие при общении с ним. «Да, получаю», – ответила дама. Генерал сразу же к ней охладел и больше ее не приглашал, так как он считал, что это несправедливо, что она получает и деньги и удовольствие».

Адмирал выслушал академика и больше не упрекал командировочных, что они ходят развлекаться на море» [13].

 Во всех этих классификациях и историях хочу обратить ваше внимание на следующий тонкий и принципиальный момент. Как говорят, на «точки преткновения», присутствующие во всех случаях… Так, по классификации Л.Д. Ландау, женщин, в частности, включают качественную характеристику того или иного виртуального состояния (виртуала), переживаемого мужчиной, и объект – душа или внешний вид женщины, порождающий это состояние. Если конкретнее, то ее лицо или фигура. Классификация легко достраивается: красивисты-фигуристы далее могут быть поделены на шеистов, ногистов и т.д. Ну, и смотри далее маркетинговую классификацию порно сайтов.

Согласно приведенным классификациям, Сергей Есенин, в отличии от самого красивиста-мордиста Ландау, относится к душистам с фигуристским «уклоном», а девушка в белом (в отличие от «в голубом» – стихотворение, полагаю, общеизвестно) несомненно, к женщинам I класса, от которых невозможно отвести глаз… Таким образом, есть нечто конкретное, некий виртуальный образ [14], что порождает виртуал влюбленности, как, впрочем, и любой другой… Такой, например, как виртуал физика.

«Женщины достойны преклонения. За многое, но в особенности за их долготерпение. Я убежден, что если бы мужчинам пришлось рожать, человечество быстро бы вымерло, – говорил Дау. – Если бы у меня было столько забот, сколько у женщины, я бы не смог стать физиком» [15].

Или такой, как виртуал болезни или здоровья. Работы Центра виртуалистики, посвященные изучению природы здоровья и болезни, показали, что любой объект из любой реальности может породить заболевание. Поэтому при разработке новых методов лечения алкоголизма [16], Н.А. Носов задался отнюдь не риторическим вопросом: «Если любой объект теоретически может вызвать алкогольный виртуал, то может ли, ну, например, камень породить приступ (запой) при алкоголизме?». Как говорят, «не прошло и трех дней», как Ю.Т. Яценко, с которой они делали первые шаги в области виртуальной медицины и психологии, описала случай течения алкоголизма, когда у больного императивный позыв к употреблению алкоголя вызывал вид бюста Ленина, т.е. камень. Данный факт был связан с тем, что пациент в начале течения болезни частенько распивал алкогольные напитки со своими товарищами после работы рядом с памятником Ленину.

Да, тут на ум приходят слова одного из выдающихся художников Японии: «В искусстве рисования камней нет ничего сложного, если помнить, что все камни – живые…».

 Видимо, очевиден вопрос: «Как работать с виртуальными образами?»  Извините, коллеги, для этого надо специально учиться…

————————————-

 ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Обсуждение кажущейся смелости данного тезиса вынесено за рамки настоящей работы.

[2] Порожденность. Виртуальная реальность продуцируется активностью какой-либо другой реальности, внешней по отношению к ней.

Актуальность. Виртуальная реальность существует актуально, только «здесь и теперь», только пока активна порождающая реальность.

Автономность. В виртуальной реальности свое время, пространство и законы существования (в каждой виртуальной реальности своя «природа»).

Интерактивность. Виртуальная реальность может взаимодействовать со всеми другими реальностями, в том числе и с порождающей, как онтологически независимая от них (см:. Носов Н.А., Генисаретский О.И. Виртуальные состояния в деятельности человека-оператора // Труды ГосНИИГА. Авиационная эргономика и подготовка летного состава. – М., 1986. Вып. 253. – С.147 – 155).

[3] Носов Н.А., Генисаретский О.И. Виртуальные состояния в деятельности человека-оператора // Труды ГосНИИГА. Авиационная эргономика и подготовка летного состава. Вып.253. – М., 1986. – С. 147 – 155.

[4]Носов Н.А. Ошибки пилота: психологические причины. – М.: Транспорт, 1990. – 64 с.

[5] См.: Википедия.

[6] Пронин М.А. Виртуалистика в Институте человека РАН: история и результаты // Пронин МА., Юрьев Г. П.Введение в виртуалистику: Учебное пособие / Под ред. М.А. Пронина (отв. ред.), А.В. Захряпина, Е.В. Мочалова / Мордовский гуманитарный институт. – Саранск: Типография «Рузаевский печатник», 2008. – С. 15 – 53 (Тр. Иссл. группы «Виртуалистика» Ин-та философии РАН. Вып. 28). Работа полностью размещена на сайте:www.virtualistika.ru.

[7]Носов Н.А. Психологические виртуальные реальности / Приложение к журналу Человек. – М., 1994.

[8]Носов Н.А. Психология ангелов. М.: ИТА-ТАСС – Ассоциация «Экология непознанного», 1995.

[9] Виртуал – обобщенное название для виртуальных событий, виртуальной реальности, совокупности виртуальных реальностей, фрагмента виртуальной реальности в противопоставлении соби. // Носов Н.А. Словарь виртуальных терминов // Труды лаборатории виртуалистики. Выпуск 7. Труды Центра профориентации. – М.: Путь, 2000. – 69 с.

[10] Носов Н.А. Виртуальная психология. – М.: Аграф, 2000.

[11] Бессараб М.Я. Так говорил Ландау. – М., 2003. – С. 51–52.

[12] Там же. – С. 55 –56.

[13] Марчук Г. И., Марчук О.Н. Малоизвестные страницы из жизни некоторых ученых. – М., 2001. – С. 180.

[14 ]См., например: Носов Н.А., Михайлов А.Н. Диагностика виртуальной образности. М., 2000

[15] Бессараб М. Я. Так говорил Ландау. – М., 2003. – С. 56.

[16] См.: Носов Н.А., Яценко Ю.Т. Параллельные миры: виртуальная психология алкоголизма. – М., 1996.