№17 Кочарян Г. С. Транссексуальность: термины и диагностические подходы

Кочарян Гарник Суренович – доктор медицинских наук, профессор, академик Российской академии естествознания (РАЕ), действительный член European Academy of Natural History, заслуженный деятель науки и образования (РАЕ), профессор кафедры сексологии, медицинской психологии, медицинской и психологической реабилитации Харьковской медицинской академии последипломного образования Министерства здравоохранения Украины, почетный президент Ассоциации сексологов и сексотерапевтов Украины, член Ассоциации сексологов и андрологов Украины, Российского научного сексологического общества, Профессионального объединения врачей сексологов.

Аннотация. Приводится критический анализ складывающихся современных подходов к диагностике расстройств половой идентификации. Обосновывается семантическая неправомочность использования термина «гендерная дисфория», вместо которого, по мнению автора, следует применять термин «половая дисфория». Обсуждается научная необоснованность существующей тенденции, направленной на исключение транссексуализма из списка психических расстройств. Рассматривается широкое неоправданное использование в научной литературе термина «гендер» и словосочетания «гендерные различия» при сравнении обследуемых с различным биологическим полом.

Транссексуальность – термин, обозначающий состояние рассогласования между биологическим полом и гендерной идентичностью индивида. В Международной классификации болезней 10-го пересмотра (МКБ-10) эта патология соответствует шифру F64.0 («транссексуализм»). Согласно данной классификации, выделяют следующие диагностические критерии названого расстройства [4, с. 99–100]:

1. Желание жить и быть принятым в качестве лица противоположного пола, обычно сочетающееся:
2. С чувством дискомфорта от своего анатомического пола.
3. С желанием получать гормональное и хирургическое лечение с целью сделать свое тело как можно более соответствующим избранному полу.
4. Для диагностики данного расстройства необходимо существование стойкой транссексуальной идентификации, по крайне мере в течение двух лет, что не должно быть симптомом другого психического, генетического или хромосомного заболевания.

К. Имелинский [1, c. 338] отмечает: «Транссексуализм заключается в несоответствии психического чувства собственного пола и морфобиологической структуры тела, а также метрического пола, которые воспринимаются как нечто «чуждое», принадлежащее противоположному полу». Транссексуал чувствует себя мужчиной, заключенным в тело женщины, или наоборот.

Для лучшего понимания нижеприведенного материала, следует отметить, что в настоящее время существуют два понятия – «пол» и «гендер». Если пол (мужской или женский) связан с биологическими детерминантами, то гендер, как считается, представляет собой социально-психологический конструкт, формирование которого обусловлено влиянием различных психологических и социальных средовых факторов. По мнению сторонников гендерной теории, гендер, обозначающий социально и культурно обусловленные выученные половые роли женщин и мужчин, в отличие от биологического пола, можно изменить. Следует отметить, что пол и гендер могут не совпадать, что, в частности, наиболее наглядно проявляется при транссексуальности, когда биологический мужчина или биологическая женщина отвергают свой пол, желают избавиться от его признаков и ощущают себя представителями противоположного пола. По нашему мнению, однако, можно утверждать, что в формировании гендера принимают участие и связанные с полом факторы биологической модальности (!) [2].

В настоящее время происходят процессы, направленные на изменение отношений к транссексуальности, проявляющиеся в конкретных действиях, направленных на ее нормализацию. Однако в их основе находится не научный подход к проблеме, а эксплуатация идеи прав человека, доведенная до логического абсурда. Об этом свидетельствует тот факт, что ЛГБТ-активисты и организации обратились в проект Международной классификации болезней 11-го пересмотра (МКБ-11) с требованием исключить эту патологию из списка психических расстройств, так как ее наличие в этом списке якобы нарушает права человека. Это обращение не осталось без внимания. В проекте МКБ-11 весь блок F64 «Рaсстройства половой идентификaции» МКБ-10 заменён на «Gender incongruence» («Гендерное несоответствие»). Также в проекте МКБ-11 гендерное несоответствие (трансгендерность) перенесено из «Психических расстройств и расстройств поведения» в «Состояния, связанные с сексуальным здоровьем» («Conditions related to sexual health»). Однако даже терминология, нашедшая отражение в проекте МКБ-11, не нравится лидерам организаций трансгендеров. По их мнению, термин «гендерное несоответствие» также является стигматизирующим, так как одной его составной частью является слово «несоответствие».

Когда у меня спрашивают, является ли транссексуальность нормой или патологией, я отвечаю на это риторическим вопросом: «Можно ли назвать здоровым мужчину, который чувствует себя женщиной, крайне негативно относится к своему телу и настоятельно требует удалить ему член и яички, нарастить грудь, сделать голос высоким, избавить от кадыка, сформировать влагалище?» Ответ на этот вопрос совершенно очевиден.

В последнем американском национальном Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам 5-го пересмотра (DSM-V) 2013 года [5] вместо термина «gender identity disorder» («расстройство гендерной идентичности»), существовавшего в данном руководстве 4-го пересмотра (DSM-IV) [6], используется термин «gender dysphoria» («гендерная дисфория»). Данный термин нашел отражение и в Унифицированном клиническом протоколе «Гендерная дисфория», утвержденном Министерством здравоохранения Украины в 2016 г. Однако в действующей в настоящее время МКБ-10 применяется термин «расстройства половой идентификации» (F64) («gender identity disorder»), который предусматривает отнесение этих состояний к психической патологии.

Слово «gender» в переводе с английского языка обозначает «пол», однако в связи со значением, которое в настоящее время вкладывается в понятие «гендер», словосочетание «гендерная дисфория» семантически не соответствует обозначаемому им явлению. Пациенты, о которых идет речь, не воспринимают свой биологический пол и испытывают дисфорию именно в связи с этим, к своему же гендеру (кем себя ощущает индивид, например мужчина – женщиной), отклоняющемуся от нормальной корреляции с биологическим полом, они относятся положительно. Эти люди хотят изменить пол, а не гендер, поэтому на самом деле речь идет о половой дисфории. Кстати, как отмечалось нами выше, в проекте МКБ-11 применяется термин «гендерное несоответствие», а не «гендерная дисфория». Первый из указанных терминов, который будет использоваться в новой классификации, семантически выдержан, так как гендер людей с рассматриваемой патологией не соответствует их биологическому полу.

В основе подмены термина «половая дисфория» на термин «гендерная дисфория», по всей видимости, может находиться следующее обстоятельство. В 1995 г. в Пекине на Всемирной конференции ООН по положению женщин, организованной феминистскими и лесбийскими неправительственными организациями, в ее итоговом документе под названием «Пекинская платформа действий» понятие «пол» было заменено на понятие «гендер» (решение принято путем голосования) [3]. Защитники гендерной программы утверждают, что нет природных отличий между мужчиной и женщиной или они минимальны. Следовательно, всё, что связано с различием полов, должно быть стерто. Таким образом, влияние биологических факторов, связанных с полом индивида, практически игнорируется, что не выдерживает научной критики.

Замену термина «расстройства половой идентификации» («gender identity disorder») на термин «гендерная дисфория» можно объяснить также и тем, что это может быть весьма удачный ход для исключения транссексуальности из списка психических расстройств. Так, в упомянутом выше отечественном клиническом протоколе по данной проблеме можно встретиться с мнением о том, что транссексуалы являются психически здоровыми людьми, а дисфория, которая имеет у них место, связана с неприятием их другими людьми при полном игнорировании того факта, что она в первую очередь связана с неприятием своего биологического пола самими транссексуалами.

Таким образом расстройства половой идентификации выносятся за рамки психопатологии и акцент делается на страданиях этих лиц (дистрессе), ответственность за которые переносится на общество. Отсюда следует, что если окружающие люди будут воспринимать транссексуальность как норму, то те, у которых она имеет место, будут чувствовать себя хорошо и не испытывать никакого дистресса. Но если бы это было так, то транссексуалы не стремились бы к операциям по коррекции пола и вовсе не из-за того, что общество не относится к ним как к нездоровым людям. Привитие такой установки, по сути, является формированием социальной и индивидуальной анозогнозии (отрицания самого факта существования данной патологии), что искажает реальное положение вещей.

Схема депатологизации транссексуализма в вышепредставленной его подаче выглядит следующим образом: транссексуал – здоровый человек, у которого есть определенные особенности и вытекающие из них потребности, а также поведенческие характеристики, негативно воспринимаемые обществом и людьми, с которыми он контактирует. Такое восприятие приводит к формированию половой дисфории, что требует проведения терапевтических мероприятий. Таким образом за рамки психической патологии выводится ее основа (выраженное расстройство половой идентификации), которая приводит к возникновению половой дисфории, исключительным виновником возникновения которой объявляется социальная среда.

Следует отметить, что в настоящее время размах использования термина «гендер» вместо термина «пол» весьма велик. Так, в научной литературе часто можно встретиться с тем, что при изучении чего-то анализируются «гендерные» различия. На самом деле «гендер» обследуемых лиц никто не определял и ориентировались на различия, связанные с их полом (мужским или женским). Однако современные классификации гендера, помимо цисгендеров (гетеросексуалов, гендер которых соответствуют их биологическому полу), выделяют много других гендеров: лесбиянок, геев, бисексуалов, трансгендеров, интерсексов (гермафродитов), асексуалов, пансексуалов, агендеров, бигендеров, пангендеров. Также существует собирательный термин «квир», используемый для обозначения сексуальных и гендерных меньшинств, не соответствующих гетеросексуальной или цисгендерной идентичности. Есть классификации, выделяющие 54, 56, 58 и большее число гендеров (вплоть до 300), что является результатом неоправданных интеллектуальных упражнений. Резюмируя, следует подчеркнуть, что использование терминов «гендер» и словосочетания «гендерные различия» при сравнении лиц с разным биологическим полом не выдерживает научной критики.

ЛИТЕРАТУРА

1. Имелинский К. Сексология и сексопатология / Пер. с польск. –

М.: Медицина, 1986. – 424 с.

2. Кочарян Г. С. Половое воспитание: современные деструктивные модели // Здоровье мужчины. – 2014. – №3 (50). – С. 41–46.
3. Кубі Ґабріела. Глобальна сексуальна революція: руйнування свободи в ім’я свободи. – Тернопіль : Мандрівець, 2018. – 328 с.
4. Чуркин А. А., Мартюшов А. Н. Краткое руководство по использованию МКБ-10 в психиатрии и наркологии. – М.: Триада-Х, 2000. – 232 с.
5. Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders. Fifth Edition. – United States: American Psychiatric Association, 2013. – 947 p.
6. Diagnostic Criteria from DSM-IVTM. Fifth printing. – Washington: American Psychiatric Association, 1996. – xi + 358 p.